На концерте музыкального «авторитета» Михаила Круга, организованного московской «Русской филармонией», 21 декабря в Доме офицеров снова получился аншлаг по-курски: билеты распроданы не все (цена от 80 до 300 рублей), а в зале яблоку негде было упасть. Причем большую часть сидящих в зале составляла молодежь. Вышедший в простой черной водолазке на сцену Круг предстал перед курянами совершенно в другом обличье, чем мне пришлось увидеть его днем. В гостинице «Курск», где Михаил остановился, на нем были надеты костюм и черная кожаная куртка.

Перед эфиром на одной из курских радиостанций у Михаила было плохое настроение, и его директор попросил подойти за интервью позже. В гостиницу Круг вернулся с сияющей на лице улыбкой и пригласил меня в номер. Он расположился в мягком кресле люкса и мы начали беседу.

— В Москве я видела много ваших афиш. Где вы чаще выступаете, в столице или у себя на родине, в Твери?

— Я работаю с московскими фирмами и раза два-три в неделю бываю в Москве. К тому же, Тверь очень удобно расположена – всего полтора часа езды от столицы.

— Раньше вы работали водителем. А потом решили пойти в шоу-бизнес. Почему?

— Я никогда не думал о том, что стану артистом: не было такого стремления. Писал свои песни с четырнадцати лет и играл для друзей на праздниках. В 1987 году неожиданно для себя попробовал выступить на фестивале авторской песни, который проходил в Твери, и там стал лауреатом. Потом записал три черновых альбома. После альбома «Жиган-лимон» в 1994 году я подписал контракт со студией «Союз».

— Вы раскрутились в основном на записях альбомов. А почему не снимете клип, хотя бы на довольно-таки известную песню «Владимирский централ»?

— Клипы наиболее приемлемы для эстрады. Для нашего жанра нет клипмейкеров, которые могли бы снять хороший клип. Кроме того, клипы на блатные песни не берут на телевидение, отказываются показывать.

— Что так?

— Есть список артистов нашего жанра, которых не допускают к эфиру. Кстати, первые мои шаги на телевидении – «Музыкальный ринг», в котором я выступал с Трофимовым. А единственное радио, на котором крутят блатные песни, «Русский Шансон» в Санкт-Петербурге. Приведу пример. Геннадий Жарков, также поющий в нашем жанре, снял клип и принес его на ОРТ. Клип не взяли. Мотивировали тем, что он пропагандирует блатной жанр, который плохо влияет на воспитание молодежи. А другому певцу вообще глупость сказали: «Вы в клипе едете на «БМВ». Это иностранная машина, и рекламировать мы ее не будем». Я также в этих списках, и мои клипы не возьмут на телевидение. Но, может быть, изменится ситуация. Нашему жанру не нужны клипы, танцы, яркие костюмы. Шансон, по-моему, жанр для души, переживания, как в сказке, которую нужно слушать. Ею можно отвлечь людей от политики, бесконечных телесериалов, секса, которые показывают по телевидению.

— Вы согласны с тем, что блатная музыка оказывает плохое влияние на молодежь?

— Коммунисты придумали, что каждый артист должен что-то привносить в культуру и искусство. Но это не главное для артиста. Они считают, что мы пропагандируем блатную жизнь: мол, бравада идет в песнях. Это глупости. Те, кто имеет маленько здравого ума, знают: тюрьма не лучшее место, где можно проводить свои лучшие годы. Просто этот жанр существует как жанр, отображение нашей жизни. Из нашей истории не выкинешь всевозможные ГУЛАГи, системы лагерей, которые придумал Сталин. Умолчать об этом можно, а вычеркнуть нельзя.

Жаргон из словаря НКВД

— Приходилось ли вам выступать в колониях и тюрьмах?

— Это постоянные выступления. Я дал уже около семидесяти концертов на зоне. Причем я даю концерты только бесплатно, мне не нужны за это деньги. Оплачивают только перевоз аппаратуры и по минимуму музыкантам. Сам денег не беру.

— В «Музыкальном ринге» вы сказали, что не сидели в тюрьме. А откуда вы знаете блатной жаргон?

— Я его специально изучал. Двенадцать лет назад мне попался сборник – словарь жаргонных слов. Назывался он «Блатная музыка» для сотрудников НКВД 1927 года выпуска. Оттуда я черпал все слова и выражения. Этот разговорный жанр уже утерян, а в тюрьмах идет совершенно другой сленг, другие обороты. Только умудренные опытом люди, прожившие жизнь, говорят на этом языке. Я узнал, что есть специальный институт, который работает над этим жанром. Там совершенно неожиданно столкнулся с человеком, который не имеет никакого отношения к преступному миру. Он разговаривает на жаргоне и все прекрасно понимает, вплоть до «понятий», по которым живет блатной мир. Как-то один «вор в законе» мне сказал: «Как по-людски, так и по-воровски». На самом деле так: в жизни есть много хороших законов. А закон хорош тогда, когда его исполняют. И уважение должно быть к этому закону. Иначе появляется беспредел, «быки», которые насилуют девчонок, грабят, убивают. На зонах к убийцам и насильникам совершенно другое отношение.

— Как вы считаете, нужно ли проводить в России амнистию?

— В нашей стране существует специальный план в следственных отделах. Следователи придерживаются этого плана так же, как и постовые милиционеры. Чем больше ты раскрыл преступлений, тем лучше отдел. Тогда его считают передовым. Человек, который, например, украл курицу, должен подвергаться административной ответственности. Если он первый раз попался, с него можно взять штраф. А такие люди составляют девяносто процентов тех, кто сидит. Поэтому у нас так переполнены тюрьмы. Конечно же, амнистия нужна. Но, помимо самой амнистии, существует много мелочей. Для вышедших из тюрьмы нужно подготовить почву, чтобы они вернулись домой и имели такие же права, как и все остальные граждане. Этого не происходит: на работу их не берут.

— Вы за или против смертной казни?

— Я за смертную казнь. У меня есть сын и семья, и я против какого-либо насилия со стороны другого человека. Серийные убийцы и маньяки – это люди, которые не лечатся. Человек, убивший девчонку или мальчишку, для того чтобы удовлетворить свои внутренние желания, не должен жить. Не дай Бог что-то произойдет с моей семьей, я сделаю все возможное, чтобы человек получил возмездие за свой поступок. Думаю, есть другие семьи и серьезные люди, которые могут за себя постоять. Закон может наказывать, но очень слаб, чтобы защитить.

— Чем занимаются ваша жена и сын?

— У меня неполная семья по старому советскому понятию. Живу с сыном и мамой. После развода я не отдал ребенка жене, отстоял его. Не хочу, чтобы его воспитывал другой мужчина, делал замечания моему сыну и давал жизненные советы.

Мужчины должны служить

— У вас в альбоме «Живая струна» есть песня об Афганистане. Вы там были?

— Нет. Хотя в то время я служил в армии на Украине с 1981 по 1983 год. Наши ребята по личному желанию уходили в Афганистан. Тогда было очень престижно служить в армии. Людей, которые отказывались от службы, презирали и не уважали. К сожалению, сейчас мнение о службе в армии изменилось благодаря мамашкам. Они любят своих детей и хотят им только хорошего. Но своим умом они не могут понять, что мужчина должен иметь какое-то давление, ограничение. Иначе он просто вырастет «маменькиным сынком». В армии не дают памперсов и не носят манную кашку утром. Если человек воспитан во дворе, то в армии попадает в такую же среду. Насилие со стороны служащих в армии есть. Но там все зависит от самого человека. Если он слабый, забитый, с патологиями воспитания, то, в конце концов, убежит из армии к маме под подол. Таких у нас было всего двое. Они считались исключением из правил. Молодые люди моего поколения начала шестидесятых годов были воспитаны в русских традициях и имели свое мнение о службе. Когда я пришел в армию, там тоже были «деды». Они понимали, что человека не нужно загонять в угол, иначе он станет зверем. Выдержал, потом сам стал «дедом». Годы, проведенные в армии, считаю лучшими в моей жизни. Сейчас бы с удовольствием вернулся в то время, встретился с ребятами, но, к сожалению, это невозможно. Одно дело, если человек действительно болен и поэтому не может служить. А другое, когда он отлынивает от армии, не хочет служить и делает это себе только во вред.

— Но сейчас многих новобранцев отправляют в Чечню. Поэтому мамы и боятся, что их детей убьют.

— Представьте, что в 1380 году на Куликовскую битву или в 1812 на Отечественную войну мамы не отпустили бы своих детей. Мы сейчас жили бы под татаро-монгольским игом или разговаривали бы по-французски. На почве демократии в России женщины, которые не понимают, что такое армия, стараются рассуждать и давать советы генералам – людям, умудренным опытом и всю жизнь прослужившим ради блага России. Кто же тогда пойдет восстанавливать порядок в Чечне? Все, что там происходит, действительно — варварство, не входящее ни в какие ООНовские правила. Только мужчины могут навести порядок в стране. Нужно сыну служить, пожалуйста, проводите и благословите его. Ни в коем случае не держите его за руку. Попасть под машину и остаться калекой в наше время очень просто. Я думаю, больше людей гибнет в авариях, чем в той же Чечне. Конечно, обидно, когда люди умирают. Но я не видел ни первого своего деда, ни второго. Но ни моя бабушка и никто другой из моей семьи никогда не говорили: «Не надо было пускать деда в сорок первом на войну. Он сейчас был бы жив». Это глупость, которую говорят дилетанты для того, чтобы их дети не шли в армию. А кто пойдет? Идите тогда вы, мамаши под сорок – пятьдесят лет, берите оружие и воюйте за них. Но они ведь тоже не пойдут.

Иногда соглашается на ресторан

— Часто ли после концертов «блатные» вас приглашают выпить?

— Конечно. Эти приглашения поступают постоянно, после каждого концерта. Правилом хорошего тона считается пригласить человека, которого ты уважаешь, в ресторан или куда-то отдохнуть. «Блатные» или нет, не знаю: у них на лицах не написано. Когда приглашают, я, естественно, спрашиваю, кто они и откуда. После этого разговора, если я не болею и не устал, то даю согласие.

— Как собираетесь встретить новое столетие?

— Дома украшу елку. Соберу лучших друзей. Стол накрою, как положено, с шампанским, с водочкой. Будем петь, веселиться, плясать, стрелять петардами. Хочется, чтобы в следующем году в семье все были здоровы, сын бы не рос олухом, чтобы судьба России наконец определилась. Хотелось бы, чтобы Россия вернулась к империи. Тогда в нашей стране будет человек, который будет получать право наследования своей власти.

Когда в этом году НАТОвцы бомбили Югославию, Россия сидела и молчала. Хочется, чтобы Россия снова стала великой и благополучной страной, какой была до революции, и в новом веке сохранила свое русское лицо.